Родители молились богам за военфельдшера Степана Якаева из Марий Эл

Фото: www.marpravda.ru

Родился Степан Якаев в 1923 году в деревне Ружбеляк Куженерского района тогда еще Марийской области, ныне Марий Эл. Толковый, пытливый был мальчишка, хорошо учился, вот только знания приходилось получать в разных школах: то в Токтайбеляке, то в Кузнецове. У себя в деревне была только начальная. Туда пешком, обратно пешком. Так что не сосчитать, сколько раз спускался он по извилистой дороге меж ржаных полей к родному дому с необыкновенно высокого затяжного холма.

Дело в том, что бывшая деревня Ружбеляк (прошла уже четверть века с тех пор, как здесь не осталось ни одного жителя) притулилась на излете Волго-Вятского увала. Две улицы лежали у предгорья вдоль каменистых берегов речки Немды.

Справное было селеньице: водяная мельница, маслозавод, кузня, шерстобойка, фермы, школа и даже магазин. Народ в колхозе «Немда», в отличие от соседей, жил в достатке, говорят с председателями везло, и люди здесь были трудолюбивые да смекалистые. Очень многие уже в предвоенное время поступали в вузы и техникумы. Отчасти по этой причине деревня быстро «улетучилась» – получив образование, никто обратно не возвращался, а вот были бы все трактористами да доярками, может быть, до сих пор стоял Ружбеляк.

Эту мысль я услышал от уроженца деревни, ветерана Ивана Якаева. Иван Данилович  - тот человек, который недавно принес в районный музейно-выставочный центр стопку писем и фотографий своего дяди, фронтовика Степана Якаева. Молодец, конечно, столько лет хранил семейные реликвии и вот, что называется на старости лет, решил сдать их в государственное учреждение. Чтобы не пропали. Так появилась информация еще об одном солдате Великой Отечественной.

Что касается Степана, то отец паренька, Василий Васильевич, поддерживал желание сына получить образование и после окончания школы юный Степа поступил в Йошкар-Олинскую фельдшерско-акушерскую школу. С юных лет хотел стать доктором, лечить людей, кто же знал, что над страной уже нависла черная грозовая туча.

Началась Великая Отечественная война, и заканчивать учебу молодому человеку пришлось в Мари-Туреке – школу перевели на восточную окраину республики, помещения в столице требовались эвакуировавшимся из центральной части страны учреждениям и предприятиям.

Ну, а в ноябре 1941 года юный фельдшер уже был призван Куженерским районным военным комиссариатом на защиту Родины. По пути следования на запад слал родителям открытки, которые бережно их складывали и, забегая вперед, сберегли до самой своей смерти. Подольше была задержка на переформировании в Москве, здесь юный лейтенант успел сделать несколько фотографий. Юный, крепкий, в добротной зимней одежде, полный надежд и планов, ведь жизнь только начиналась.

Очень интересно читать его письма: образная речь того времени, сейчас так уже не говорят.

«Здравствуйте папаша, мамаша, братишка. В первых строчках моего письма хочется узнать о ваших делах. А теперь коротенько о моей жизни. Пока нахожусь в городе Москве, скоро пошлют на фронт. Назначили меня фельдшером батальона связи, с такой работой, я думаю, справлюсь. Кормят нас хорошо. Крепко целую вас и жму руки. С приветом ваш сын Степан».

Воевал юный земляк на Юго-Западном фронте в 15 –й воздушно-десантной бригаде 53 гвардейской стрелковой дивизии. В архиве его племянника сохранилась справка из части о том, что он находится на действительной военной службе в должности военфельдшера. Их выдавали семьям военнослужащих для получения положенных по закону льгот. Из денежного довольствия лейтенант посылал родителям деньги – понимал, что в тылу сейчас ох как несладко.

Правда, жизнь паренька, мечтавшего лечить людей, оказалась очень недолгой: 4 марта 1943 года юный лейтенант умер от ран в госпитале. Ему было всего 19 лет. Ушел нецелованный, не успев сделать почти ничего из того, о чем мечтал, но Родину защитил.

А, между тем, шел 593 день Великой Отечественной войны: в это время началась Новороссийская десантная операция, закончилось наступление войск Северо-Кавказского фронта на ростовском направлении, на Украине Красная Армия заняла город Купянск, в Германии объявили трехдневный траур по войскам, разгромленным и уничтоженным под Сталинградом.

Последнее письмо, которое пришло в Ружбеляк, написано совсем другим почерком – его отправил сосед Степана по госпитальной койке. В нем он писал, что лейтенант тяжело ранен в голову, и просил родителей молиться марийским богам за его выздоровление.

Но рана оказалась слишком серьезной. Последний треугольник, который пришел родителям с войны, оказался «извещением по форме №4» или, как их называли в народе, «похоронкой». Люди боялись этих писем больше всего на свете. «Ваш сын Степан в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, умер от ран».

Остались на память отцу, матери и братишке Даниле фронтовые письма, открытки и несколько фотографий. Кстати, родители Степана были людьми малограмотными, по словам Ивана Даниловича, письма сыну на фронт под их диктовку писал юный сосед, селькор Владимир Любимов, ставший впоследствии известным марийским писателем, журналистом и переводчиком.

Еще мы рассказывали о том, как телепрограмма "Жди меня" помогла матери из Марий Эл найти своего сына.

Фотографии Куженерского районного музейно - выставочного центра и Дмитрия Шахтарина.